Ом.
Дыбрно-размышлятельное, что ли, получилось...
Несколько часов медитации над сурдопедагогикой на берегу Мошковского залива под палящим солнцем… Мир звучит, да.
Сторож – тоже человек, и если отпустить события, всё станет как надо. Жёлтая хризантема достанется задорному морячку, чьего имени я так и не запомнила, хоть мы и доброжелательно пообщались. Он многое слышит, поэтому приходит иногда к этому камню.
Назвали на голову долбанутой подругой. Верно, конечно. Но даже когда гос послезавтра, можно выбраться ненадолго на Мосморе.
Дорога туда ознаменована случайным изрядным глотком неразбавленного спирта, обратно – глотком мартини.
Там – много часов, пока другие собирают кат, сидеть со своей учёбой, потом готовить и следить за перегревшейся, и снова сидеть с учёбой…
А потом снова нет ветра! Мы обещали уйти совсем ненадолго, но ветреные полосы встречаются так обидно редко, прямо как тогда, в яхт-клубе мгу... Сидела на стаксель-шкотах. Это здорово – чувствовать наполняющий парус ветер. Ходили около часа. Я нырнула с катамарана, открыла, так сказать, купальный сезон.
Снова разочаровалась своей осанкой. Она требует более усердного контроля.
Почему Скрю так отчаянно мечется, идёт двумя дорогами, цепляется за одну, но чувствует, что кармически верным, жизненно правильным в конечном итоге окажется другая. И что на самом деле та, первая ветка тоже очень-очень важна, но только значение у неё не то, а другое, и её можно и нужно сохранить, ни в коем случае не бросать, пройти, исполнить до дна, лишь только направив в чуть-чуть другое, правильное русло…
Форсирование событий меня до сих пор ни разу до добра не доводило. И пока что надо ещё чуть-чуть подождать.
21 день – это ужасно долго. Но об этом потом. Где-то через месяц. Сейчас надо думать о работе. Время совсем пришло.
Несколько часов медитации над сурдопедагогикой на берегу Мошковского залива под палящим солнцем… Мир звучит, да.
Сторож – тоже человек, и если отпустить события, всё станет как надо. Жёлтая хризантема достанется задорному морячку, чьего имени я так и не запомнила, хоть мы и доброжелательно пообщались. Он многое слышит, поэтому приходит иногда к этому камню.
Назвали на голову долбанутой подругой. Верно, конечно. Но даже когда гос послезавтра, можно выбраться ненадолго на Мосморе.
Дорога туда ознаменована случайным изрядным глотком неразбавленного спирта, обратно – глотком мартини.
Там – много часов, пока другие собирают кат, сидеть со своей учёбой, потом готовить и следить за перегревшейся, и снова сидеть с учёбой…
А потом снова нет ветра! Мы обещали уйти совсем ненадолго, но ветреные полосы встречаются так обидно редко, прямо как тогда, в яхт-клубе мгу... Сидела на стаксель-шкотах. Это здорово – чувствовать наполняющий парус ветер. Ходили около часа. Я нырнула с катамарана, открыла, так сказать, купальный сезон.
Снова разочаровалась своей осанкой. Она требует более усердного контроля.
Почему Скрю так отчаянно мечется, идёт двумя дорогами, цепляется за одну, но чувствует, что кармически верным, жизненно правильным в конечном итоге окажется другая. И что на самом деле та, первая ветка тоже очень-очень важна, но только значение у неё не то, а другое, и её можно и нужно сохранить, ни в коем случае не бросать, пройти, исполнить до дна, лишь только направив в чуть-чуть другое, правильное русло…
Форсирование событий меня до сих пор ни разу до добра не доводило. И пока что надо ещё чуть-чуть подождать.
21 день – это ужасно долго. Но об этом потом. Где-то через месяц. Сейчас надо думать о работе. Время совсем пришло.