А там, уже на крыше, небо. И безумные облака спешат куда-то. А внизу копошится, сверкает огнями город. Можно залезть выше. Страшновато, но за мной лезет надёжный друг, а в памяти всплывают водонапорки. Наверху господствует ветер. Кажется, будто он зовёт к себе наверх тот ветер, что гоняет над рекой. Тянет его куда-то к проснувшимся звёздам.
Север искала по Останкинской башне. Тогда ещё были тучи и светло. Но потом стемнело, а небо очистилось. Стараясь вести себя тише, мы ели печеньки, пили сок или глинтвейн, смотрели вверх и по сторонам, кто-то сидел на краю крыши. Я узнавала о судьбе крепко зацепившего меня летом человека и слушала другие разные истории.
Обратно - тоже с системой. Остальные будут дюльферять с другой пожарной лестницы, чтобы не ходить мимо консьержа такой толпой, но нас пока ещё мало, мы идём тем же путём. Я снова не смомтрела вниз. Забыла. На грани сознания стучала чёткая уверенность, что меня страхуют. Я понятия не имела, кто именно. Но почти висела на руках, нащупывая ступеньку, на высоте 26-го этажа спокойно.
Внизу - будто мы внезапно уменьшились и спустились в муравейник. Шумит всё близко-близко. И дома вокруг огромные.
Ещё в метро, пока собиралась наша разношёрстная компания, ко мне подошла девушка: "Ты - Скрю! Мне о тебе много рассказывали". И такие случаются знакомства... И встречи - были люди, которых я года по три не видела и не слышала.